В мае 2025 года исполнилось бы 90 лет Раисе Кирилловой-Марченяковой из Челябинской области. Возможно, это имя вам ни о чём не говорит, но в соцсетях то и дело попадаются скриншоты её печальных постов о напрасно прожитой жизни, и они мало кого оставляют равнодушным. Пользователи как минимум жалеют пожилую женщину, а как максимум — всерьёз задумываются о собственной судьбе. Среди тех, кто в своё время впечатлился пронзительными записями челябинской пенсионерки, оказался и журналист Иван Козлов. Он раздобыл книгу Раисы Павловны, за которой давно охотились её поклонники, и реконструировал биографию этой удивительной женщины.
Мы публикуем этот текст вместе с изданием «Говорит НеМосква»
Не узнаю сама себя
«Щемящее чувство, что я прожила жизнь чужой жизнью, не своей, что я не раскрылась как талантливый человек — только как мать детей и неплохой специалист. А я хотела рисовать, писать. Этими увлечениями пришлось пожертвовать ради семьи, детей, вот и чувство неудовлетворённости жизнью. Но ничего не повернёшь назад. Жизнь прожита».
Этот и другие посты Раисы Кирилловой-Марченяковой приведены в этом тексте с редактурой орфографии и пунктуации.
Это самый популярный и растиражированный пост Раисы Кирилловой-Марченяковой. Сейчас у него более 18 тысяч лайков и почти 6,5 тысячи репостов: за то время, что я писал этот текст, их количество выросло на пару сотен. Раз в год или около того я натыкаюсь на скриншот этого поста в твиттере или телеграме, и каждый раз подписи к нему говорят о том, что люди его, как принято говорить в интернете, максимально чувствуют: «i feel you», «настроение Раиса Марченякова», «мой главный страх» и так далее. Часто из этих фраз следует, что их авторы много думают о написанном Раисой Павловной и боятся когда-нибудь оказаться в такой же ситуации, как и она. Но чаще всего они просто жалеют пожилую женщину и сочувствуют ей: «Раиса Кириллова-Марченякова… как бы я хотел просто обнять её и развеселить».
В общем, пост Раисы Павловны моментально вгоняет людей в печальные думы о смысле жизни. И дело не столько в его содержании — в конце концов, в интернете жалобами на несложившуюся жизнь никого не удивишь, — сколько в том, что написал его очень пожилой человек. Это добавляет истории колорита и драматизма: на момент публикации поста Раисе Кирилловой-Марченяковой было 80 лет. Во-первых, даже сейчас настолько возрастные блогеры встречаются редко, а тогда, в 2015 году, количество популярных страниц, авторы которых — люди глубокого пенсионного возраста, можно было пересчитать по пальцам. Во-вторых, такой пост 80-летней женщины — это всё-таки не то же самое, что нытьё твиттерского миллениала, и фраза «Жизнь прожита» в этом контексте кажется максимально серьёзной и весомой.
Пост с размышлениями пожилой блогерши о жизни стал самым популярным, но далеко не единственным такого рода. Вот, например, что она писала в июне 2015 года:
«Я не узнаю сама себя. Была решительная, резкая, эмоциональная, постоянно чего-то хотелось. Повышения в работе, дети чтобы учились хорошо. Даже в быту была другая: хотелось красивой мебели, занавесок на окна, наконец, платья красивого. Сейчас мало что хочется, а чаще ничего не хочется. Вот так жизнь угасает».
Таких постов на странице у Раисы Павловны можно найти довольно много: под каждым сотни и тысячи лайков, изрядное число разлетелись на скриншоты и завирусились, а в Сети даже появилось фанатское сообщество. Правда, участников в нём немного: любители творчества Раисы Кирилловой-Марченяковой чаще всего напрямую подписываются на её страницу, держат её в закладках и лайкают посты прямо там.
При этом про саму Раису Павловну мало что известно. Вот несколько скупых фактов: жила она в Челябинской области, имела сестёр и детей, скончалась 8 февраля 2017 года.
Но очевидно, что в конце жизни Раиса Павловна, несмотря на живых родственников, чувствовала себя страшно одиноко.
На этом, в принципе, всё. Поклонники челябинской пенсионерки за много лет не узнали о ней почти ничего нового и так и не смогли найти книжку, которую она выпустила при помощи сына за год до смерти. Книжка называлась «Зигзаги жизни и чудинки моих родных» и вышла тиражом в 100 экземпляров. Подписчики страницы Кирилловой-Марченяковой пытались найти издание, в том числе через родных пенсионерки, но не добились успеха.
Рассказов от близких Раисы Павловны не будет и в этом тексте: многие из них уже умерли, а дети и внуки, хоть и были не против публикации, в итоге не проявили к общению никакого интереса. Растормошить их мне не удалось.
А вот книжку я нашёл. Для этого потребовалось проскроллить страницу героини на десять лет назад, найти благодарность от Кизильского краеведческого музея за выставку её наивных картин, которая там когда-то проходила, связаться с музеем и выяснить, что у них в загашнике хранится пара экземпляров этого издания. Сотрудники музея выслали мне книжку по почте просто так, большое им за это человеческое спасибо.
❤️ Поддержите авторов «Новой вкладки»! Отправьте разовый или ежемесячный донат на этой странице.
Нас не учили открытости
Итак, Раиса Павловна Кириллова родилась 10 мая 1935 года в Челябинской области. Потом на свет появились две её сестры — Нина и Фая. В годы Великой Отечественной войны они с матерью переехали в Челябинск, где и дождались отца: в 1945 году он вернулся с фронта почти невредимым, но в итоге запил, из-за чего его отношения с дочерьми разладились. Однажды, уже будучи подростком, Раиса оттолкнула пьяного отца, когда тот попытался обнять её, и в этот момент между ними что-то окончательно сломалось. «Я стала лучше понимать маму и жалеть её. Вот чем закончился мой переход во взрослую жизнь», — напишет впоследствии в своей книге Раиса Павловна.
Такой поступок для неё был не характерен: девочка росла очень скромной и кроткой, с кучей комплексов и, даже когда шла на колонку за водой, стояла там часами, потому что боялась спросить, кто последний в очереди. Это вообще один из основных мотивов книги — преодоление себя и собственной застенчивости, а ещё обретение способности быть откровенной с собой и окружающим миром. Обретение это происходило нелегко, потому что Раису Павловну никто ничему не учил и она всё переживала самостоятельно:
«Этот возраст (12–13 лет) мне запомнился многими событиями. Я стала себя ощущать уже по-другому как-то, какие-то изменения произошли в организме. Появились у меня эти самые „критические дни“. Я о них ничего не знала, мама меня не подготовила».
Раиса Павловна страдала от своей стеснительности всю жизнь и уже после выхода на пенсию старалась наверстать всё, что не успела в юности. Например, начала рисовать. Вообще-то это было её увлечением с детства, но на свою беду однажды от скуки Раиса стала перерисовывать портреты Ленина и Сталина. Получалось неплохо, но пришедшая в гости родственница, увидев рисунки, порвала их в мелкую лапшу и без особых объяснений запретила ребёнку продолжать в том же духе. Это надолго отбило у девочки охоту к рисованию.
Без должной поддержки близких её юношеские комплексы только множились. Дошло до того, что Раиса, которая очень плохо видела, умудрялась годами скрывать от одноклассников, учителей и родителей проблемы со зрением, чтобы не носить очки.
Спустя много лет она вспомнит об этом и впервые сломает строгую «биографическую» хронологию повествования, чтобы вставить в книжку рассказ о том, что чувствует и о чём думает непосредственно в моменте:
«Что-то мне не хочется писать. Настроение плохое. Анализы сдала, и они плохие — наверное, от этого мне и плохо. Чувствую себя я не очень, будто в организме что-то расклеилось и ещё больше расклеивается. Это я пишу в январе 2007 года. Что-то захотелось мне отвлечься. Напала на меня плаксивость. Часто плачу. Вспоминаю себя маленькой, и так мне жалко себя. Мы были замкнуты, нас не учили открытости, и не было бесед с родителями о чём-то или просто так. Я вспоминаю эпизоды своего детства — когда меня обижали или не поняли — и плачу, жалея себя в детском возрасте».
Вообще, судя по книжке, у Раисы и её сестёр были неплохие родители. Ну, такие нормальные обычные родители: как минимум они не били и не унижали своих детей, но вот для того, чтобы сблизиться с ними, не хватало ни навыков, ни душевных сил. С этим связана одна из самых проникновенных фраз в книжке: Раиса вспоминает, как однажды пошла встречать корову, а ей на пути встретился соседский мальчик, который ни с того ни с сего больно огрел её палкой по спине. Она признаётся, что даже не может вспомнить, какие у всего этого были последствия, как она себя вела, вступились ли родители и так далее:
«Помню только, что стало страшно и одиноко. <…> Наверное, было обидно от того, что человек не защищён ни от чего».
И приятно, и ужасно
До седьмого класса Рая училась в школе при совхозе Кен-Аральский, куда по работе направили её отца (это в Кыргызстане, в Таласской области), а доучиваться в старших классах переехала в Челябинск. В 1954 году, получив аттестат, она вместе с сёстрами поступила в Троицкий ветеринарно-зоотехнический институт, а на свою первую практику уехала в Забайкалье — чисто импульсивно, хотела посмотреть страну. Потом Раиса жалела об этом всю жизнь, потому что бытовые условия там были тяжёлые и гнетущие. Вспоминая одну из сцен тогдашней жизни — безобразную давку при посадке в автобус, она сравнивает её с сегодняшним днём и пишет:
«Больше возможностей появилось — это хорошо. Плохо, что люди изменились в худшую сторону».
А ещё Раисе Павловне кажется, что раньше мы были самой читающей нацией в мире, а теперь перестали читать, и выражались вежливо и литературно — а теперь мат на мате. В этом смысле Раиса Кириллова-Марченякова — типичная бабушка.
Сама она выбирала выражения для книги с исключительным изяществом (на 150 страницах всего один раз встречается грубое слово — «жопка», и всё), а когда дошла до описания пубертатного периода и первых взаимоотношений с мальчиками, написала целый дисклеймер, потому что ей неловко было делиться интимными подробностями с читателем (это вдвойне трогательно, учитывая, что никаких интимных подробностей в книге и нет, только однажды упомянут первый поцелуй):
«Мы ведь тоже были молодые. Пусть это было другое время, другая идея и идеология, другие идеи и взгляды, другая эпоха, в конце концов. Но мы так же любили, страдали, плакали, теряли голову и рассудок, мы были такие же люди, живые люди. Чувство любить кого-то — это в крови у человека».
А упомянутый первый поцелуй она описывает так, что я не могу отказать себе в удовольствии это процитировать:
«Я была испугана этим новым ощущением, как будто на меня опрокинулось небо. Это было ужасно: и приятно, и ужасно. Скажу сразу, это продолжалось два вечера, потому что его забрали в армию. Бог охранял меня».
Бог, надо сказать, несколько перестарался, потому что первый ухажёр Раисы Павловны из армии вообще не вернулся — повесился там. Эта новость её сильно опечалила, но на жизнь никак особо не повлияла: она в чём-то походила на «роковую женщину» и честно признавалась, что часто просто позволяла любить себя и заботиться о себе, не испытывая ответных пылких чувств.
Собственно, та же ситуация сложилась и с человеком, который в итоге стал мужем Раисы. Они познакомились в Чите, мужчина по имени Николай практически сразу потащил её в загс, так что она скорее просто отдалась на волю судьбе. О чём впоследствии не жалела: Николай оказался человеком надёжным и весёлым. Вот только ревнивым очень. Раиса Павловна жалуется на это в нескольких абзацах книги, вспоминая, как он нелепо пытался прятать от неё ключи от квартиры и устраивал сцены. А в записи от 2007 года, рассказывая о симпатиях со стороны другого своего знакомого, она саркастически пишет:
«Я боюсь, что мой муж Николай прочитает это, и ему будет неприятно, он такой ревнивый, считает, что я с пелёнок должна знать только его».
По книге непонятно, как долго героиня ведёт свои записи — может быть, год или несколько лет. Но, так или иначе, к концу повествования Николай упоминается уже не в настоящем, а в прошедшем времени. «Его смерть разлучила нас», — пишет Раиса Павловна.
Необъяснимые времена
Десятилетия после встречи с Николаем, в отличие от детства и юности, Кириллова-Марченякова описывает бегло и пунктирно: стали жить в Челябинске, работала бухгалтером, родились сын Дима, дочка Света, сын Коля… Жизнь окончательно устаканилась, достойные описания события из неё исчезли, и Раиса Павловна уделяет всё больше времени абстрактным размышлениям про время и людей. Ругает советские порядки («нужно было иметь, как тогда говорили, мохнатую лапу, короче, связи. Чем дольше существовал строй, тем эти уродства становились ужаснее»), ругает современность («пока-пока, до свидания, необъяснимые непонятные времена, здравствуйте, другие такие же необъяснимые времена»), да и вообще кажется, что Раиса Павловна так и не нашла себя ни в каком историческом моменте. Впрочем, как будто кто-то из нас может этим похвастать.
Зато ей давали успокоение многочисленные животные, с которыми она общалась в течение жизни. Об этом в книге есть отдельная главка, которая так и называется — «Чудинки моих животных», и в ней перечислены все звери: от маленьких телят, с которыми в детстве приходилось возиться в деревне, до кошек и собак, заведённых уже во взрослом возрасте.
Самый известный из этих зверей — кот Васька, ему посвящено множество растиражированных постов Кирилловой-Марченяковой во «ВКонтакте». Васька жил у неё много лет, характер у него был такой своенравный, что сделать кота домашним так и не удалось — он проводил много времени на самовыгуле. Поняв это, Раиса Павловна напечатала открытки с фотографией котика и смешными надписями от его имени, а затем подарила по открытке каждому жителю подъезда, чтобы кота знали и не обижали.
Много лет всё было хорошо, но в 2013 году уже пожилой Васька исчез — в очередной раз ушёл гулять и не вернулся. В этот период Раиса Павловна написала, наверное, один из самых пронзительных своих постов:
«Васька не вернулся. Наверное, и не вернётся. А сегодня он мне приснился. Так отчётливо, как будто наяву. Васька пришёл, я к себе его прижала, он такой толстенький (как был). Обнимаю его: „Вася, Вася“, смотрю, а у него передние ножки перевязаны цветными тряпочками, я их убрала. „Вася, Вася“, — зову. И проснулась. Так обидно и жалко. Что делать, не знаю. Переживаю».
Спустя месяц родственники подарили Раисе Павловне нового кота, которого тоже назвали Васькой. Она с ним быстро подружилась, а размышления о зверях с тех пор занимали на её странице намного больше места, чем раньше:
«Я пишу о животных, которые жили рядом с нами, и хочу попросить у них прощения за себя и своих детей, мужа. Не всегда мы были внимательны к ним, где-то недокормили их. Физически мы их не обижали, за невнимательность пусть простят нас. Что так мне захотелось. У животных тоже есть душа. Мудрее, видно, я стала, вот пришло такое желание, и, видно, жизнь приходит к завершению».
Лучше об этом не говорить
Этот пост был написан в августе 2013 года. Через три с половиной года жизнь Раисы Павловны действительно пришла к завершению. А спустя несколько лет пенсионерка из Челябинска обрела посмертную популярность: не знаю, когда и как это произошло, но её записи завирусились и люди стали активно интересоваться её судьбой и сопереживать ей. Так, один из пользователей писал, что скрины записей Раисы Кирилловой-Марченяковой каждый раз наводят грусть:
«Никто под конец не захочет остаться один на один с неизбежным. Так больно представлять в её образе свою мать, сестёр, ведь многие из детей, несмотря на воспитание, покидают и очень редко не то что навещают, а даже созваниваются с родителями. Никому не пожелаю страдать от одиночества. И всем, кто прочитал: просто позвоните родителям, братьям, сёстрам, своим хорошим близким и знакомым».
Справедливости ради, я так и не понял, почему Раиса Павловна так страдала от одиночества и обижалась на близких. Кажется, её близкие — вполне нормальные люди. Например, сын помог с изданием книжки, о которой она мечтала, а ещё купили ноутбук (ей тогда было около 80 лет), который она очень смешно и неловко пыталась освоить, генерируя абсурдные посты, впоследствии завирусившиеся как абстрактные мемы.
Может быть, под конец жизни Раиса Павловна просто стала более ранимой и уязвимой, как это часто бывает с пожилыми людьми. В общем, не мне судить, да это и не так важно сейчас.
Главное, что её помнят как по смешным и трогательным записям, так и по драматичным. И чем бы они ни были вдохновлены, кажется, что хоть чуть-чуть да меняют каждого, кто случайно сталкивается с ними в интернете. Ну и слава богу.
PS: а это один из моих любимых фрагментов книги Раисы Павловны:
«Света в возрасте четырёх-пяти лет заинтересовалась, откуда берутся люди, животные, почему на небе звёзды, и ей стало страшно жалко, что все умирают. „Мама, — говорит Света, — я не хочу умирать, я не хочу, чтобы вы с папой умирали, Коля, Дима“. И очень плакала. Я её стала успокаивать. „Света, — говорю, — это будет не скоро. Мы будем жить долго, и ты будешь жить долго. Это не скоро“. Кое-как я её успокоила. Кажется, вопросов о жизни она больше не задавала. Что-то она поняла своим детским умом. Лучше об этом не говорить».
